Васька подошел к крысиной собаке, залитой Стафиной кровью и едва стоявшей на своих кривых дрожащих лапках, и схватив её зубами за шкирку, поднял в воздух и понёс. К дому.
Мужчина всё это время, простоявший на скамейке, побежал за ними.
А за мусорными баками. За мусорными баками царило ликование. Кошки и коты танцевали. Они праздновали. Победу над жестоким убийцей, Стафом. И даже никто не смеялся больше над крысиной собакой. А одна черно-беленькая кошечка. Очень секси, кстати, сказала.
-Ах какой мужчина, этот кот. Видали как он брутально вот так, лапами. И она продемонстрировала что-то похожее.
Ох люблю я грубую мужскую силу. И пошла по направлению к дому, где исчез Васька.
Вечером его ожидала награда.
А Ваське было всё равно. Потому что, когда крысиного пёсика помыли и вытерли, а ему отдали положенные консервы, то.
Это существо опять залезло ему на голову и стало тиранить всяко. Пытаясь укусить за уши и облизывать. Васька тяжело вздыхал и сбросив с головы доставучую собаку, прижимал её правой лапой к полу. Та радостно повизгивала и пыталась лизнуть его в морду.
И понаприносят же. Думал Васька. Хоть бы, котёнка. Так нет. Всё у них не по человечески.
Он слушал вполуха, как мужик рассказывал своей жене, которая не от мира сего, про Васькин подвиг и пододвигал к себе лапой крысиного пёсика.
Ведь своё, всё же. Хоть и несчастное. А своё.
Ну, иди. Иди уже. Можешь полежать на мне.
И Васька тяжело вздохнув, задремал. Надо было набраться сил перед ночным выходом.